Малые города русской провинции во многом аналогичны постмодернистским арт-объектам, но созданным не одним автором, а своего рода коллективным бессознательным (или полусознательным) прошедших времён. Соседство артефактов разных эпох порой деконструктивно и почти всегда концептуально-иронично. Ирония иногда горькая, иногда злая, но, бывает, и не очень злая, и где-то даже добрая. Именно последний, добрый тип иронии преобладает в славном городе Порхове.

Старая порховская крепость очаровывает какой-то сугубо новгородской мягкостью очертаний, но внезапно озадачивает колокольней, непонятно как взобравшейся на Никольскую башню. Гордая пожарная каланча взирает на древние стены с надменностью чиновника просвещённых веков, тихая река Шелонь делает вид, что она тут ни при чём, ничего не знает и вообще случайно здесь оказалась, бронзовые грифоны из усадьбы Волышово наводят подобающий ужас на посетителей отдела полиции, эпические останки порховской гидроэлектростанции напоминают о неизбежной судьбе великих совершений, а персонаж совсем другой эпохи, каменный Ждун, с невозмутимостью буддистского подвижника вглядывается в трансцендентное, спрятанное от непосвящённого глаза в туманных речных далях.

Прежде, чем показать и подробно рассказать обо всём перечисленном в деталях, позволим себе традиционный экскурс в историю, благо город древний и история у него длинная.

Порхов, когда-то окраинный сторожевой форпост Великого Новгорода, в императорской России в процессе многочисленных административно-территориальных реформ мигрировал в соседнюю Псковскую губернию, да так и остался там по сей день.

А начинался он со старого городища, расположенного в километре с небольшим от нынешней каменной крепости, к югу, то есть выше по реке. Валы городища хорошо различимы с противоположного берега от старинной церкви Рождества Богородицы, да и Ждун мог бы городище увидеть, если бы сумел повернуть налево свою каменную голову.

Деревянный городок в 1239 году был, вероятно, или построен, или укреплен князем Александром Ярославичем, будущим Невским, о чём свидетельствует Новгородская первая Летопись (синодальный список). "В лето 6747. Оженился князь Олександр, сын Ярославль... Того же лета князь Александр с Новгородци сруби городци по Шелоне " [ПСРЛ т.3 1841 с.52]. В других вариантах летописи "городци" заменено на "городец", однако специалисты больше склоняются к версии множественного числа, ибо и по археологическим данным, примерно в это же время строится ряд укреплений на реке Шелонь и около неё для защиты новгородских земель от литовских набегов. Первое время укрепления на Шелони свою функцию выполняли успешно, вояжи литовцев канализировались в иных направлениях, по реке Ловать и к Торжку [Попов, Румянцева 2017, с.104].

Но в середине XIV века набеги с запада возобновились. "В лето 6855" (то есть в 1346 или 1347 году) " ... великий князь Ольгерд Литовский, и брат его Кестютей, приидоша со всею Литовскою землею, и сташа на Шелони на устьи Пшаги реки, а позывая Новгородцев хощу аз с вами битися, и воевати городы и волости, а занеже лаял посадник ваш Остафей Дворянинцев, назвал меня псом - и за то взя Шелоню и до Голип и Лугу до Сабля, а с Порховскаго городка взяша окуп триста рублев" [ПСРЛ т.3 1841 с.226].

Судя по свидетельству летописи, среди причин набега была и личная обида, однако ситуация в целом обострялась, и через сорок лет, в 1387 году, новгородцы за один сезон построили в Порхове ниже по течению реки новую, на этот раз каменную, крепость. С той поры почти без изменений до нас дошла Малая башня, самая северная, которую можно увидеть справа от нынешнего входа в крепость через бывший Никольский захаб. Другие башни крепости, кроме, вероятно, Псковской башни (в южном, "речном" углу крепости, сейчас башня разрушена), также существовали изначально с 1387 года, но впоследствии подверглись перестройкам.

Развите огнестрельного оружия вскоре привело к необходимости модернизации крепости, которая периодически проводилась новгородцами в течение XV века, особенно впечатлёнными, вероятно, событиями 1428 года, когда Порхов был осажден литовским князем Витовтом. Трудно удержаться, чтобы не привести фрагмент летописи почти без купюр.

"Того же лета князь велики Витовт Кестутьевич Литовский со многими силами ходил ратью на Новгород Великий; бяху же с ними и пушки и тюфяки и пищали; едина же с ними пушка велика велми, Галка именем, везяху ея на сороце конех от утра до обеда, а от обеда до полудни на иных сороце конях, а до вечера на иных сороце конях. И пришедшу ему под град Порхов, и той пушки мастер Миколай похвалився Витовту, рече: "не токмо же княже, сею пушкою стрельницу разобью, но и церковь святаго Николы каменную в граде раздражу". Стрельница же та и церковь беаху камены и велми крепки. Пустившу же ему пушку и вырази пушка стрельницу из основания, и у церкви святаго Николы переднюю и заднюю стенку во алтари прорази, и градныя каменыа зубцы срази, и тако изыде паки из града на полки Витовтовы, и уби веводу Полатцкаго Витовтова, и много воинства Витовтова изби, а коней многое множество раздрази. Бысть же се всамую литургию, священника же служащего в церкви святаго Николы ничимеже не вреди; а того Немчина мастера пушечнаго, похвалившегося на святаго чюдотворца Николу, расторгну и размета невидимо где..." [ПСРЛ Т. 12. 1901, с.8].

Под "стрельницей", вероятно, имелась ввиду Малая башня крепости [Попов, Румянцева 2017, с.104].

Много шуму наделала Галка с обеих сторон, хотя и всего один раз. Осада, тем не менее, продолжалась. В конечном итоге новгородцы откупились весьма солидной суммой в 1300 новгородских рублей (из них 300 - на выкуп пленных), собрав её "со всех волостей Новгородцких, и по Заволочию со всех волостей, з десяти человек рубль" [ПСРЛ Т. 12. 1901, с.8]. Эта сумма, судя по всему, была откупом за весь поход Витовта, а не только за снятие осады Порхова, но, как бы то ни было, возник серьёзный повод задуматься о модернизации крепости. А практичные новгородцы, если о чём задумались, то обычно резину не тянули.

Через два года, в 1430 году произошла наиболее масштабная перестройка Порховской крепости [Попов, Румянцева 2017, с.104]. Реконструировались башни, стены и захабы, то есть защищённые входы в крепость между двумя параллельными стенами. В Никольский захаб можно было попасть только через ворота Никольской башни, а не просто с улицы, как сейчас (внешняя стена захаба ныне разрушена). Никольская башня, охраняющая вход в захаб, существовала изначально (то есть с 1387 года), хотя и подвергалась в дальнейшем различным усовершенствованиям. А вот Псковский захаб, со стороны реки, получил защищавшую его угловую Псковскую башню, вероятно, только в 1445–1475 годах [Кирпичников 1984; Попов, Румянцева 2017, с.113].

Жизнь Псковской башни оказалась короче других, уже на дореволюционных фотографиях на её месте высится гора камней, хотя в 1699 году, согласно подробному описанию Порховской крепости, она ещё стояла [Лебедев 1887, с.11]. Примерно через полтора столетия, на рисунках Кваренги и Г.Г.Гагарина [Кирпичников, 1984], Псковская башня изображена уже этакой полуруиной, с обрушенной внешней стеной. "Южная, или Псковская башня полуобрушилась в 1836 году и сравнена с крепостною стеною в 1876" [Лебедев 1887, примечание на с.14]. Причиной обрушения, вероятно, были ненадёжные грунты вблизи речного берега.

Переделывалась и "кривая" стена, защищавшая крепость со стороны реки, она требовала ремонта как из-за частого оседания грунта, так и из-за необходимости утолщения в связи с растущей силы артиллерии. Эта "речная" стена наиболее живописна, хотя с фортификационной точки зрения не идеальна, поскольку её кривизна не позволяла вести фланкирующий огонь с башен. Видимо, строители крепости полагали, что со стороны реки приступ менее вероятен.

В московский период крепость какое-то время поддерживалась, но серьёзных изменений конструкции не претерпевала.То есть то, что мы видим сегодня, это уникальный образец новгородской фортификации, дошедший до нас практически в неискажённом виде.

И, конечно, стоит напомнить, что крепость - не единственная древняя постройка Порхова. На другом берегу, почти напротив старого городища, возвышается церковь Рождества Богородицы, построенная не позднее XV века, а, скорее всего, раньше. Храм, вероятно, монастырский, сложенный из камней разного размера, не избежал потерь и переделок, но странным образом сохранил особое благородство старого новгородского зодчества. К сожалению, Никольский храм в крепости такого впечатления не производит, поскольку в XVIII веке был отстроен заново. И, хотя он возведён на древнем фундаменте и в общих чертах повторяет формы старого собора, восьмигранный барабан совершенно разрушает цельность впечатления.

Что же касается остальных, не столь древних примечательных мест Порхова - мы расскажем о них непосредственно в картинках. Приятного просмотра!